«Я не псих»

Чудовищные предрассудки украинцев по поводу возможностей употребления для личных нужд достижений психологической науки — наследие тоталитарных времен, когда психиатрия часто служила орудием пыток, а практическая психология была полностью заменена коммунистическим воспитанием детей и взрослых. С огромным интересом потребляются популярные, а кое-кем и научные тексты соответствующей тематики любого качества, но часто приходится сталкиваться с застарелым и объяснимым страхом соотечественников перед приставкой психо-, если речь идет о психологической консультации или психотерапии. Милейший молодой человек, по возрасту годящийся в сыновья и не знающий моей профессии, прямо на вечеринке долго жаловался на полное отсутствие взаимопонимания с подружками. Когда я, проникнувшись его обеспокоенностью и желая помочь, предположила: «Может, с психологом стоит обсудить?», он отскочил как ужаленный: «С психологом? Зачем мне к психологу? Я же не псих!».

Все, что касается внутреннего мира, человек склонен защищать и сохранять, экономя душевные силы — а вдруг непроверенное новое окажется опаснее хоть и постылого, но привычного старого? Это нормальный механизм нормального человека. Но как любой механизм, он все-таки изнашивается и требует ремонта или замены. Меня радует (а кто-то говорит о разочаровании), что оставленный нам в наследство старой идеологической системой механизм ожидания чуда, веры в мудрость руководящей и направляющей силы функционирует уже нерегулярно и со сбоями. А вот, например, коммунизма, после объявления его скорого пришествия в 1961 году, ждали на полном серьезе. Отец рассказывал, что тогда в шахтерских поселках бесплатно раздавали участки и стройматериалы всем желающим построить для семьи частный дом, но многие вроде бы и опытные мужики отказывались — зачем напрягаться, если скоро наступит коммунизм и всем все дадут.

И будет вам счастье

На волне ожидания счастья и благополучия в нашей стране особенной популярностью и авторитетом пользуются директивные направления практической психологии, включая различные кодирования, гипнозы и просто грамотные и полуграмотные психологические советы. Это востребовано у нас, как нигде в мире. Разве что еще в Африке, но там шаманы особые подходы используют и психотерапевтами себя не позиционируют. Различающиеся лишь методиками западные направления различных психологических практик, так называемая разговорная терапия (гордый и дорогой психоанализ претендует на особую позицию), видят смысл и конечную цель любой психологической работы в возможности для человека свободного ответственного выбора, раскрытии собственной уникальности, доверии к себе, радости и удовольствии… А как этого можно достичь с позиции «ты — великий и ужасный гипно- или психотерапевт, а я — послушный неразумный клиент, готовый внимать твоим мудрым рекомендациям»?

К такому «гипнотизеру», порой претендующему на роль супермена, поостережется прийти уважающий себя человек, даже с конкретной проблемой, чтоб не потерять добрый кусок добытой честным трудом в жизненной борьбе позитивной высокой самооценки и уверенности в себе. Разве что приведет отчаянно сопротивляющегося родственника…

Страна советов

Грешна, сама пару раз принимала участие в телепередачах типа «спрашивайте — отвечаем». И спрашивают, спрашивают! Понятно, что не от хорошей жизни, но что удивительно — чувствуется наивная искренность вопроса — вот сейчас мне ответят, и все будет в порядке. Конечно, кто-то просто обсуждает неоднозначную ситуацию, кто-то делится опытом, радостью, озабоченностью. Но большинство именно спрашивает: «Что делать? Что мне делать?». Не только обсуждала, но и советы давала, каюсь.

Почему каюсь? Потому что любой психолог вам скажет, что слово «совет» в практической психологии — запретное и ругательное. Типа мата. Уже первокурсник психфака знает — психолог не дает советов! Древние тоже ругали советчиков и советы при каждом удобном случае — и стоят они недорого, и не нужны никому — умному, потому что он и так умный, а дурак все равно не сможет ими воспользоваться. Оптимистический взгляд на человеческую природу предполагает, что при наличии безусловного позитивного внимания, понимания и безоценочного принятия другого человека создаются оптимальные условия для его личностного роста, уверенности, здоровья. Психотерапевт всего лишь создает эти условия, давая качественную обратную связь, может обучить навыкам саморегуляции, с ним можно обсудить личностную и межличностную проблему максимально конфиденциально, компетентно, безопасно. Как жить и что делать человек после такой совместной работы способен сам понять и почувствовать. Психологические защиты, появляющиеся в ходе борьбы «Я» против болезненных, невыносимых мыслей и броней, покрывающих человека (а насколько эффективен человек в броне, показало еще Ледовое побоище), ослабевают, частично исчезают, и появляются новые возможности для развития. Это общая схема, на практике же — всегда захватывающе, непредсказуемо, трудно, удивительно. Современный подход подчеркивает приоритетность и ценность именно личного опыта, а интеллект как сумму знаний ставит на уровень ниже по полезности применения, чем так называемый эмоциональный интеллект. Кстати, позиция «мне психолог не нужен, у меня все в порядке» — распространенный вид психологической защиты.

Бесплатные чувства

Благодаря достижениям современных наук о человеке, разум и чувства наконец-то имеют шанс существовать равноправно, хотя бы теоретически. Потому что практически пока инерционно силы, деньги, в том числе государственные, тратятся только на разум. Например, детско-юношеский интеллект в течение десяти-пятнадцати лет развивают и приумножают за государственный счет плюс усилия армии репетиторов, родителей, олимпиад, выяснений, кто самый умный и что, где, когда (ничего личного — эти строки пишет мать чемпиона Украины в этом виде соревнований). А мир чувств, эмоций, переживаний и ребенка, и взрослого остается почти без присмотра.

Считается, что этим занимается семья. Но она сама изрядно перегружена тоталитарными традициями (или пережитками) неуважительного отношения к индивидуальным психологическим потребностям и взрослых, и уж конечно детей. Иначе многие просто не умеют, хоть и хотели бы. Не знают, не понимают, не обращают внимания прежде всего на себя, на собственные душевные запросы, нужды, неудовлетворенность, страхи. Нет привычки быть в хорошем настроении, на напряженные лица наших людей всегда обращают внимание иностранцы. Пойти к психологу — или времени нет, или денег. Но находится и то, и другое на операции, тонны таблеток, заедание и запивание стресса, вытягивание детей из различных маний. Организм адекватно отвечает на игнорирование своих запросов и интересов. Между тем любая бабушка на лавочке объяснит вам причину всех ваших неприятностей.

Все болезни — от нервов

Человеческий фактор — причина большинства аварий и катастроф; исследования показывают решающую роль психической составляющей, попросту характера человека, его способа реагировать на поступающие извне раздражители в возникновении большинства сугубо соматических заболеваний. Ведь медицина, при всей своей нужности и незаменимости, не берется назвать, а тем более устранить причину возникновения серьезных болезней, а профилактику видит в ранней диагностике и неубедительных советах не пить, не курить и невыполнимом — не нервничать.

Иногда наши доблестные медики сильно удивляют полным игнорированием психики своих пациентов. Их можно понять — профессиональное эмоциональное выгорание у них как ни у кого другого. Да и веками освященная традиция внимательно смотреть только на тело… На Западе (под это широкое понятие подпадает частично и наш родной Львов), услышав от пациента жалобы на приступы сердечной аритмии, разнообразные симптомы, определяющиеся как вегетососудистая дистония, и убедившись в отсутствии органической природы этих проявлений, врач пишет диагноз типа паническая атака и отправляет к психотерапевту. У нас — сначала пугает (думая, что успокаивает) пациента тем, что «кардиограмма в порядке» — а состояния-то невыносимые, причина неясна, неопределенность заставляет подверженного страху человека паниковать еще больше — а потом выписывает успокоительное.

Многие соотечественники, не имея даже разового опыта общения с психологом (совсем с недавнего времени появился он в школе, и то не в каждой), представляют беседу с ним как взаимодействие либо учителя и ученика, либо прихожанина и пастыря. Эти модели не подходят для процесса психологического консультирования. «Не обращайте внимания, возьмите себя в руки, не переживайте» — таких слов вы на консультации не услышите. Советы, предложения, морализаторство, тем более давление — все, с чем так часто сталкиваемся мы в повседневной жизни, — здесь полностью отсутствуют. Реакция на такую свободу может быть очень разной — от растерянности и неприятия до полного раскрытия внутренних ресурсов — но в конце концов человек обнаруживает, что ему не нужны привычные способы защиты для оправдания своих поступков, потому что здесь никто не собирается ни хвалить, ни оценивать, ни ругать. Только слушать, прояснять, понимать, чувствовать. И в такой безопасной атмосфере уже можно самому оценить свои прошлые и настоящие побуждения, конфликты, поведение, получить уникальный опыт свободы и бытия самим собой.
В области практического применения психологических знаний и навыков мы отстаем от развитых стран не меньше, чем в организации элементарного комфорта для собственного народа (за его же деньги) или внедрении энергосберегающих технологий. Как говорится, рожден для мук и в счастье не нуждаюсь. Или нуждаюсь?

Алевтина Шевченко «Зеркало недели» №29